Карагандинский художник Айбек Бегалин изобрел свою собственную технику в графике, создал герб шахтерской столицы, иллюстрировал произведения Чингиза Айтматова. Он же является членом Союза художников Республики Казахстан, членом-корреспондентом республиканской Академии художеств, заслуженным деятелем культуры, дипломантом Российской Академии художеств, почётным профессором Восточного Международного художественного института Китая. Как говорят коллеги Айбека Бегалина, он выражает романтическое восприятие мира в стиле фантастического реализма, неомодерна. Картины художника находятся в музеях и частных собраниях Казахстана и России, а также Кубы, Ватикана, Японии, Франции, Израиля, Англии, Италии и в других странах.
- Айбек, я понимаю, что нельзя сравнивать, но все же скажу – Ваши картины очень не похожи на работы большинства других художников. Это какой-то новый стиль?
- Я пишу картины в разных стилях, потому что мне интересно отображать внутренний мир разными способами. Это и фантастический реализм цикла «Апокалипсис», и неомодерн в картинах цикла «Казахстан», и классический реализм в пейзажах, портретах и натюрмортах. В графике я изобрёл новую технику, бегалиграфию – в ней строю структуральное пространство, которое создается наложением объектов. Например, вы рассыпали коробок спичек. Спички перекрывают друг друга, и чем больше наложений, тем активнее перспектива. То же самое с ветвями деревьев, и вообще с любыми массовыми объектами. Поэтому мне так интересно в пластическом плане и в живописных работах создавать массовые сцены, сложные объекты. Художник создаёт собственный виртуальный мир, и законы перспективы устанавливает сам. В философском смысле каждый художник – демиург, солипсист. Мы создаём условные миры, в этом – свобода творчества, и главное в искусстве – передача чувств. Ради этого искусство и существует. Мы сопереживаем людям разных эпох в первую очередь благодаря искусству. Мы можем не знать всех перипетий жизни человека 18-го века, но, например, в музыке Моцарта чувствуем его радости и тревоги. Искусство снимает временные и всякие другие барьеры между людьми.
- Слушая, как Вы рассуждаете, и глядя на то, что рисуете, становится понятным, что Вы много читаете. Я права?
- Правы. Читаю много. Кстати, можете набрать в гугле «Отрывки из книг 36» - там я собрал некоторые отрывки из книг, которые мне очень интересны. Читаю разную литературу – и психологию, и фантастику, и классику, и философию. Сейчас читаю «Три мушкетёра» на французском.
- Сколько иностранных языков знаете?
- Французский знаю относительно хорошо, английский – хуже, немецкий – ещё хуже.
- Айбек, расскажите подробности создания герба Караганды.
- Конкурс проходил два этапа. Сначала, в 2005 году, из ста работ был выбран мой вариант. А через два года новым руководством области герб был принят. Его я создавал на общественных началах, конкурсы не предусматривали премий. Хотелось нарисовать вдохновляющий символ, чтобы он звал вперед. Ради этого всегда гербы и создавали. Разработал я его по единому современному канону, принятому в Казахстане – то есть герб круглый, по форме традиционного тюркского щита. Цвета – голубой, желтый, красный, белый и чёрный. По внешней стороне герба расположен орнамент кошкар мюиз и название города, внутри круга на фоне неба изображены парящий беркут, терриконы и шанырак. Беркут на голубом фоне (это цвет неба) – символ просторов Центрального Казахстана. В геральдике птицы выступают в качестве знака свободы, вдохновения, солнца, бессмертия. Беркут является символом прозорливости, обозрения просторов. Терриконы – символы Караганды, они напоминают о её исторических корнях. Каменный уголь – солнечный камень, его добыча дала толчок для рождения нашего города. Линии терриконов ритмично сочетаются с линиями реек шанырака и линиями хвоста беркута. Шанырак символизирует мир и единство народов, выступает как символ домашнего очага. Шанырак являлся семейной реликвией, особенно ценились шаныраки, украшенные орнаментом. Ведущим в казахском узоротворчестве является зооморфный мотив. Орнамент кошкар мюиз (бараньи рога) особенно популярен – на территории Казахстана его элементы известны уже 4 тысячи лет… Вот так, если совсем кратко.
- А теперь хочется узнать, как и с чего началось Ваше увлечение, переросшее в дело всей жизни…
- В детском саду я рисовал танки и самолёты. И на каком-то этапе начал их изображать в три четверти – это когда видны боковая и передняя части. Мне очень нравились книжки и журналы с картинками, они будили воображение. Очень большое впечатление в детском саду на меня оказал «калейдоскоп» - столько цветов в витражном виде, и все меняются при вращении. В то время я рисовал цветными карандашами, и любимым цветом был «малиновый». В начальной школе мне очень понравилось читать сказки и рисовать героев разных книг. К пятому классу я вовсю изображал рыцарей и мушкетеров, замки, дуэльные сцены. То, что я хочу быть художником, ясно осознал в 11-летнем возрасте. Записался в кружок рисования. Потом была художественная школа. Следующий этап – художественное училище имени Гоголя в Алма-Ате. Был период, когда я целыми днями сидел в читальном зале библиотеки, обкладывался книгами из отдела искусств и общей литературы. Тогда у меня была конкретная цель прочесть основных классиков мировой литературы. В училище начал читать философские произведения. Тогда я, кстати, стал атеистом, которым и остаюсь по сей день, а до того периода особо не задумывался об этом. Атеизм – обычное критическое отношение к любым субъективным предположениям, не доказанным объективно, к теистическим – в частности, такой подход принят вообще в науке. Для меня все может быть сюжетом для творчества, в том числе и мировые мифы. На четвёртом курсе училища, беседуя со своим педагогом философии, я сказал, что если бы у меня не было цели стать художником, я бы поступал на философский факультет МГУ – мне это тоже интересно. После училища я, по рекомендации Л. Щепелёва из института имени Сурикова, поступил в МГАХИ. Годы учебы в Москве были просто счастливыми, дав настоящий простор для развития. В качестве дипломной работы я взял иллюстрирование романа Чингиза Айтматова «И дольше века длится день». После защиты встретился с автором – это было очень интересно для меня. В это время проходил Первый съезд Советов, я попал на обед к писателю. Показывал иллюстрации, мы их разбирали, обсуждали, потом беседовали о жизни, о «Плахе». Чингиз Торекулович спрашивал меня, как восприняли роман молодые художники, спрашивал о жизни студентов. А потом подарил мне альбомы Римского клуба, участником которого он был, и книгу повестей с пожеланием. Написал: «Айбеку Бегалину, молодому художнику, с надеждой на большой успех и пожеланием мастерских картин. Чингиз Айтматов, 28 июля 1989 г.». Думаю, это меня тоже вдохновило. В начале 90-х годов я начал писать цикл картин «Апокалипсис» - сейчас в нем 23 картины, некоторые из них использованы в лучшем музыкальном проекте России 2004 года, в оформлении диска группы «Машина времени», других музыкальных дисков, вошли в энциклопедию «Аванта+».
- Ну и напоследок: где черпаете вдохновение, когда пишете свои картины?
- Гёте красиво сказал в «Фаусте» устами Директора: «Что вдохновенья долго ждать? Поэт – властитель вдохновенья. Он должен им повелевать». И я с этим согласен. Нужно любить то, что делаешь, тогда вдохновение есть всегда. Что касается сюжетов, то меня вдохновляет всё, что есть в мире. Поэтому среди моих работ есть и древние мотивы, и фантастика, и будущее, и герои разных эпох.
Людмила ПЕТРОВА
